Давайте посмотрим, как обстояло дела в июне сорок первого — согласно не басням» а точным и подробным свидетельствам.
То, что Сталин, согласно укоренившемуся давно и прочно мифу, запугал своих генералов настолько, что они оцепенели, будто кролик перед удавом, и боялись отдать войскам приказ хотя бы поглядывать по сторонам, истине нисколько не соответствует. В действительности все происходило как раз наоборот.
Вот, скажем, нарком Военно морского флота Кузнецов. Отчего то грозные сталинские приказы о полнейшей неподвижности до него, полное впечатление, не дошли — и он задолго до рокового часа как раз и приказал своим морякам бдить недреманно и быть готовым к любым поганым сюрпризам. И, как только в три часа утра самого длинного дня года немецкие самолёты пересекли советские границы, уже парой минут позже дружно загрохотала вся зенитная артиллерия Балтийского и Черноморского флотов.
Ни один советский военный корабль не был немцами потоплен, потому что никого не удалось застать врасплох. Зато флотские комендоры отправили на дно не один самолёт с чёрными крестами на крыльях. Между прочим, знаменитые бомбёжки Берлина летом сорок первого провели как раз не армейская, а флотская авиация…
Печальная истина в другом: сухопутчики оказались настолько бездарными и тупыми, что едва не просрали все дело.
Ещё в начале пятидесятых Генштаб Советской Армии, по каким то своим надобностям, провёл широкомасштабный опрос оставшихся в живых генералов, в июне сорок первого как раз и начинавших воевать у западных границ СССР: когда они получили приказ на приведение войск в готовность для отражения возможного немецкого удара? Когда вывели свои войска на рубежи обороны?
И что же выяснилось?
Генерал Полубояров (командовавший автобронетанковыми частями Прибалтийского военного округа): командование подчинённых ему механизированных частей получило директиву о приведении соединений в боевую готовность шестнадцатого июня!
Генерал Собенников (бывший командующий 8 й армией): ему приказали развернуть части для обороны девятнадцатого!
Генералу Шумилову, бывшему командиру корпуса той самой 8 й армии, велели занимать оборону даже раньше — восемнадцатого!
Генералу Пуркаеву (в 1941 м — начальник штаба Киевского военного округа) военный совет округа разрешил, согласно предложению самого Пуркаева, разворачивать для обороны стрелковые дивизии ещё четырнадцатого!
Генерал Баграмян вспоминал, что войска того же округа, точнее, их оперативные резервы, начали развёртывание ещё за пять дней до войны. Для обороны, обороны, обороны!
Таких свидетельств много. Во первых, ещё за неделю до войны войскам приказали разворачиваться, занимать позиции, выводить технику, окапываться. Во вторых, их тогда же ориентировали не на «внезапный удар», а на оборону!
Что же случилось? А случилось то, что иные военачальники вели себя то ли как тупицы, то ли как предатели. Западный военный округ (бывший Белорусский) под командованием уже знакомого нам генерала Павлова (того, что в Испании саботировал то, ради чего его туда послали), просто напросто не выполнил директивы Генерального штаба о развёртывании войск и подготовке их к обороне. Павлов вовсе не был «парализован страхом» и требованиями «не поддаваться на провокации». Недвусмысленный, ясный приказ вышестоящих инстанций разворачивать войска для обороны был. А Павлов его не выполнил!
Когда после сокрушительного разгрома Западного военного округа Павлова повязали вместе с его непосредственными подчинёнными, на следствии выяснилась масса любопытнейших вещей — в довесок к тому материалу, что лежал на Павлове ещё со времён Испании.
Павлов признался, что в своё время вёл с Уборевичем и Мерецковым весьма примечательные разговоры: «Уборевич и Meрецков всему командному составу прививали германофильские настроения, говорили, что нам надо быть в союзе с Германией, так как германскую армию они очень высоко ценят… Мерецков всегда внушал мне, что Германия в ближайшее время воевать с Советским Союзом не будет, что она глубоко завязла в своих военных делах на западном фронте и в Африке…»
Потом Мерецков выражался ещё откровеннее: мол, в случае нападения германской армии на СССР ни ему, ни Павлову, «хуже не будет».
Можно, кончено, привычно прокричать, что показания эти «выбитые». Но, во первых, речь опять таки (в который уж раз!) идёт не о шпионстве за деньги, а о прогерманской ориентации. О германофильстве, которое от шпионажа весьма существенно отличается. А во вторых, отчего же Павлов ещё до ареста вёл себя, как предатель?
Поначалу он ныл, что в полном соответствии с директивами Генштаба ещё пятнадцатого приказал вывести войска из Бреста на позиции, но не проконтролировал исполнение своего приказа, и командующий 4 й армией Коробков его не выполнил. В результате чего подчинённые Павлову две стрелковых дивизии и одна танковая понесли такие потери, что «более, по сути дела, как соединения не существовали».
Однако помянутый Коробков, мгновенно сообразив, что из него делают крайнего, в голос от этой сомнительной чести отказался. Со всем пылом. Он заявил, что приказа, о котором говорит Павлов, тот не давал вообще! Начальник связи округа генерал Григорьев эти показания Коробкова тут же подтвердил, рассказав, что Павлов и его начштаба Климовских даже после телеграммы начальника Генштаба так и не предприняли каких бы то ни было действий по развёртыванию войск. Григорьев деликатно назвал этот поступок «благодушием».
Хорошие мои, когда командующий военным округом откровенно саботирует приказы Генштаба, это именуется изменой! И показания предателя с генеральскими звёздами после его действий уже не выглядят «выбитыми»!
А если добавить, что Павлов, как опять таки деликатно выражается историк, «не угадал» направления главного танкового удара немцев, оборачивается и вовсе недвусмысленно. Не угадал, бедняжка. Раскинул на кофейной гуще, но не угадал — и прикрыл противотанковой бригадой лидское направление. А немецкие танки ударили не по Лиде — по Минску… Точно так же Павлов угробил конно механизированную группу Болдина, бросив её на Гродно, где советские войска были встречены не танками, как рассчитывал Павлов, а пехотой и разгромлены…
Героическая оборона Брестской крепости известна всем. Гораздо менее известно, почему в крепости, как в ловушке, оказалось заперто немало войск и техники. Именно потому, что Павлов, получивший приказ вывести войска, его не выполнил. И крепость стала западнёй. Все погибшие там советские солдаты — на совести Павлова.
В общем, из всех тогдашних фронтов Западный под командованием Павлова оказался самым бездарно управляемым. Именно на том направлении немцы достигли наибольших успехов и вышли на оперативный простор. Хотя Белоруссию сам Бог создал как идеальный плацдарм для обороны — леса, реки, болота…
Павлова с его компанией прислонили к стенке, но это уже мало что могло спасти.
Да, вот что ещё… Нужно раскрошить в пыль ещё один укоренившийся миф: якобы все беды и поражения начального периода войны произошли оттого, что войсками, за отсутствием вырезанных в роковом 1937 м талантливых маршалов и генералов, командовали скороспелые выдвиженцы из низов. Что якобы «полками командовали лейтенанты».
Посмотрим, как обстояли дела на Северо Западном направлении. Кто там у нас командует Северо Западным фронтом, созданным на основе Прибалтийского военного округа? Поди, свежевыпеченный из майоров невежа со сверкающими свежим военторговским блеском генеральскими звёздами, полученными по счастливому случаю? Вчерашний капитан, выдвинувшийся благодаря доносам?
А вот и не угадали! Фронтом командует генерал Федор Исидорович Кузнецов, кадровый, из ранешних, не затронутый репрессиями! Тот самый, что много много лет преподавал тактику, и не в захолустном пехотном училище ускоренного выпуска, а в престижнейшей Военной академии имени М. В. Фрунзе. Штаб у него состоит опять таки не из скороспелых выдвиженцев, а из преподавателей той же академии и Академии Генштаба. Почти поголовно — старые военные деятели, те самые «птенцы Тухачевского», «соколы Уборевича»!
И эти кадровые (слово это отчего то положено произносить с почтительным придыханием) почти моментально все просрали… Простите на грубом слове, но именно так и обстояло. Очень быстро Северо Западный фронт был немцами разгромлен. Как ни пытался выправить положение срочно отправленный туда генерал с прогремевшей впоследствии фамилией Ватутин — поздно было, поздно…
Будем и дальше верить сказочкам о «скороспелых командирах полков» и «истреблённых кадровых военачальниках»? «Кадровые» как раз и стали виновниками разгрома.
Что характерно, многократно руганные и охаянные Будённый с Ворошиловым проявили себя в июньских боях совершенно иначе!
Пусть и не военными гениями, но как раз на тех направлениях, которыми командовали Ворошилов (Северо Западное) и Будённый (Юго Западное) вермахту так ни разу и не удалось устроить ни одного «котла». В противоположность тому, что творилось на других фронтах. Ворошилов и Будённый отступали, конечно, огрызаясь, насколько могли, но ни одной дивизии из тех, которыми командовали эти два «невежды» и «лошадника», немцам так и не удалось окружить. У нас как то не принято вспоминать, что деятельность Ворошилова тем летом довольно высоко оценивал человек заинтересованный и сведущий — начальник штаба вермахта генерал Гальдер (которого, легко догадаться, исторические решения XX съезда ни к чему не обязывали, а от Хрущёва с Жуковым он тем более не зависел и мог писать правду…)
Иными словами, генералы свалили на Сталина собственные ошибки и бездарное руководство войсками — благо это было выгодно со всех точек зрения и прямо поощрялось как партийным, так и военным руководством.